Существует гипотеза, согласно которой мозг человека идентичен не косной и безжизненной, а мыслящей Вселенной. Причём мыслительные процессы её неизмеримо выше по проникновению в суть вещей, нежели скромные наши.
Поэтому некоторые учёные, в том числе теологи, склоняются к тому, что понятие Бога сводимо к понятию Мысли в универсальной всепроникающей её ипостаси. Коли так, стоит ли поражаться загадочному феномену «заместителя смерти», когда кто-либо берёт на себя добровольное обязательство без промедления скончаться, дабы жил кто-либо другой, кто в данный момент или в недалёком будущем нужнее, полезнее для людей и общества.
Феномен, прижившись в веках, проявляясь довольно часто и относительно повсеместно, продолжает удивлять, прежде всего, врачей-реаниматологов, совсем не удивляя священнослужителей: в летописных хрониках всякого уважающего себя прихода непременно отыщется дюжина фактов, подробно описывающих покидания земной юдоли здоровыми, молодыми монахами.
Но, чтобы получить представление о том, как «замещение» выглядит в повседневной реальности, открывая череду только недавних событий, начнём с события, имевшего место в 2006 году в Италии, в Парме, в среде прихожан собора Санта Мария делла Стеката. Началось чудо, которое газеты поспешили назвать великим, с того, что на руках, ногах, на лбах самых ревностных верующих - числом четырнадцать - открылись раны-стигматы, а вырезанная из дерева статуя Христа заплакала кровавыми слезами. Следы жидкости, напоминающей кровь, обнаружили также на стёклах витражей, на каменных колоннах, на переплётах книг библиотеки храма.
Чудеса совпали по времени с начавшимися тяжёлыми недугами двух местоблюстителей - отцов Лоренцо и Лучано. Прихожане усмотрели в этом недобрый знак. Распространились даже слухи, будто, если священники умрут, собор - один из старейших в стране - непременно рухнет. Что предпринять? Вспомнили о том, что в Пармской обители ещё в средневековье широко практиковались обряды замещения, когда обречённые клирики не только на протяжении минут выздоравливали, но, «презрев тлен, жили весьма деятельно - кто десять, кто пятнадцать, кто двадцать лет».
О сомнительной затее прознали правоохранительные органы, квалифицировавшие её как умышленное убийство, за которое положено отвечать по всей строгости закона - вплоть до пожизненного заключения. К умирающим священникам были приставлены полицейские и опытный врач-реаниматор. Как позже отметил в рапорте один из шефов Пармской полиции Умберто Ботонари, увиденное и прочувствованное им и другими свидетелями выходит за рамки здравомыслия.
«Всё ж, это было на самом деле!» - не пытаясь сдерживать эмоции, восклицает полицейский. И доносит о том, что в изолированной реанимационной, напичканной умной электроникой палате сначала был зарегистрирован факт клинической смерти отцов Лоренцо и Лучано. Затем приборы выдали пик активности мозговой и сердечной деятельности.
Нормализовались другие физиологические параметры. «Без посторонней помощи покидая клинику, известные каждому горожанину служители делла Стекаты отрицали, что за них, вместо них, для них умерли двое прихожан, но мы-то располагаем теперь данными о смерти двух монахинь, ровно в тот же промежуток времени - до секунды - в притворе собора, о чём есть свидетельство персонала автомобиля неотложной помощи, безуспешно пытавшегося провести реанимационные мероприятия и доставить тела в морг для вскрытия, сделать чего не позволили священники, мотивировавшие тем, что кончина их сестёр - внутреннее дело Церкви», - докладывал полицейский.
Однако вскрытие, показавшее, что внутренние органы монахинь в идеальном состоянии, было, благодаря вмешательству Ватикана, сделано. Дело о косвенно доказанном преднамеренном убийстве спустили на тормозах. Умберто Ботонари, сам прихожанин собора Мария делла Стеката, похоже, даже рад подобному повороту, так как не устаёт повторять, что Бог всесилен, и тех, кто ему предан душой и плотью, не годиться обвинять в безнравственности выбора. Как бы то ни было, отцы Лоренцо и Лучано продолжают исправно нести крест безропотного служения.
Теперь обратимся, может быть, к самому деликатному аспекту феномена замещения. Речь пойдёт о том, что иной раз по принуждению умирают, «замещая других», если возникает нужда, наравне с искренними верующими, и прожжённые атеисты, более того преступники, из числа тех, кто кроме насилия над жертвами и денежных знаков ни во что, даже в чёрта, не верят. О подобном случае 12 мая нынешнего года проинформировала читателей аргентинская газета «Столичный экспресс».
Репортёр Стэн Лабос, специализирующийся на правовой тематике, принимая участие в полицейской операции по блокированию и изъятию партии героина общим весом две тонны, был взят в заложники. В обмен на жизнь журналиста преступники попросили «мелкую мелочь - безопасный вывоз из зоны перестрелки их босса и самого молодого члена банды». Неохотно, но полицейские согласились, хотя заполучить матёрого «отравителя нации» было делом чести. Что касается юноши, то офицеры не могли взять в толк, почему его спасение приравнивалось к ценности жизни авторитета. Начинающий бандит не являлся даже родственником. И роли шофёра ему тоже не отводили. Вести машину по условиям «соглашения» должен был Лабос.
Всё прояснилось через двое суток, когда босс бандитов в завидном здоровье на быстроходной яхте вышел в воды Атлантики, попросив репортёра подробно рассказать читающей публике о том, что таких, как он, смерть не берёт. И вскоре следует ждать его возвращения в Кордову, где он намерен достойно наказать обидчиков-полицейских, чтобы, как прежде, спокойно и безнаказанно продолжить бизнес.
Дерзость Лабоса, возразившего, что отныне никто не позволит умывать молодёжь героиновой кровью, бандита лишь позабавила. «Я испанец наполовину. Моя фамилия Чеканес. Древний род, которому всегда фартило в том, что касается обманов. Ты же видел, как я обвёл вокруг пальца смерть. Неужели ты сомневаешься, что людей сложнее обмануть, раз уж я кинул смерть?» - простодушно осведомился героиновый босс. По словам Стэна Лабоса, когда он услышал такое, всё в нём опустилось, ибо «бегство обречённого человека от неминуемой кончины, вызванной ужасающими ранами и сильной кровопотерей, неизмеримо превосходило самое смелое чудо».
Это не попадало даже в разряд фантастики. Это было сверхъестественным. И Лабос, предполагая, что в основе чудес - магия, переплетённая корнями с языческими методами воздействия на психику и физиологию, делился впечатлениями о том, как это было. Делится, замечая, что на протяжении «непонятных трансформаций» его не оставляло впечатление присутствия «кого-то, кто всесилен, кто совсем рядом, кто согласен на благодарность жизнью за жизнь».
Живописание пыток инквизиции, оставленное средневековыми авторами, меркнет перед ужасами, которые на магическом сеансе проделали с молодым бандитом подручные «героинового босса», дабы спасти его. Юноша в прямом смысле был принесён в жертву. Лабос, например, пишет, что молодого бандита освежевали, словно барана, живьём сняв с него кожу, а дымящейся кровью умастили умирающего с ног до головы. Босс был положен на извивающееся от болевого шока тело и лежал, как безвольная кукла, до тех пор, пока раны «неестественно быстро прямо на глазах затянулись». Чеканес встал на четвереньки, потом в полный рост после того, как один из бандитов оглушительно крикнул: «Встать!» Он встал и, будучи в здравом уме, прекратил муки своего окровавленного спасителя. Пережитые ужасы Стэн Лабос расценивает как незаурядную, но тем не менее магию, широко распространённую в давние времена на его родине.
На вопрос, магия ли приведённые выше истории, знаток древнейших и новейших колдовских обрядов, автор интереснейших книг и статей Стюарт Гордон, несомненно, ответил бы утвердительно, потому что, по его мнению, магия - это искусство влиять на внешний мир силой воображения. Точнее не скажешь. Да и нужно ли?
Александр ДМИТРИЕВ