Сны - порождение подсознания - порой обретают столь идеальную провидческую мощь, что от них не отмахнёшься, не спрячешься за весьма сомнительный, поэтому неубедительный синдром ложных воспоминаний, взятый на вооружение психиатрами конца XIX века, не объясняющий почти или ровно ничего касательно природы вещих снов.
Неслучайно один из основоположников невропатологии, проницательный Жан Мартен Шарко (1825-1893), сравнивал симптоматику этого синдрома с негодной каретой, могущей привезти только в фантастические, никогда не происходящие в действительности гротескные обстоятельства вымышленного прошлого. «Мозг наш, - отмечал этот выдающийся француз, - игнорируя демонстрации бесполезного минувшего, всё же, случается, срабатывает на опережение, поступая, как великий мудрец, волхв-предсказатель. Нужно учиться вслушиваться в его тихий и убедительный голос, звучащий из будущего. Как он прорывается оттуда, науке пока неизвестно. Да и нужно ли знать это? Куда важнее и необходимее уметь без предубеждений воспринимать картины сонных королевств, потому что это умение может и от беды отвести, и указать, как надобно поступать и держаться в тех или иных трудных обстоятельствах. Помнить ещё надобно, что машина сновидений коварна. Она раскручивает свои маховики поровну на правдивых и лживых оборотах, очевидно, подчиняясь нервическому состоянию сознания и подсознания, зависима от физиологических особенностей строения мозговых тканей».
Чтобы отмести сомнения в том, что мозг спящего человека впрямь наделён даром предсказывать, Шарко приводит ряд фактов, взятых из его собственной жизни. Два таких события особенно впечатляют. Поэтому психиатр излагает эти истории максимально подробно, заостряя внимание на предысториях. Он пишет: «С девятилетнего возраста меня преследовал один и тот же сон. Я отчётливо видел бородатого мужчину, кривым ножом кромсающего своих жертв. Ужас охватывал меня. Я просыпался в холодном поту. Жертвы призрачного негодяя, как я полагал, поселившегося в моём воображении, всегда были одними и теми же. Поэтому я настолько запомнил их обличья, что непременно узнал
бы среди других, что и приключилось в 1878 году.
15 июля полицейский начальник Пьер Сук доставил в мою клинику для определения психической вменяемости пожилого человека. Стоило взглянуть на него, и меня осенило: это же изверг-маньяк из моих снов, с глубоким рваным шрамом на левой щеке и золотой коронкой на правом клыке нижней челюсти! Далее пошло что-то несогласное с законами материализма. Начальник Сук показал мне рисовальный альбом с запёчатлёнными восемью жертвами убийцы. Я их узнал как персоналий моих отроческих снов. Убиты они были несколькими месяцами ранее, то есть, когда сам я был уже далеко не молод. Стало быть, энергетические излучения моего мозга пробивали бреши в мембранах, отделяющих прошлое от будущего, переносясь в будущее и возвращаясь в сиюминутное настоящее. Зачем? С какой стати? Получаемая информация носила травмирующий психику характер, касалась незнакомых людей, не несла лично для меня полезной нагрузки. Но, может быть, демон подсознания уже в те далёкие годы начал работать со мной, приготовляя меня к испытаниям на ниве изучения мозга, нервной системы человека?»
Шарко, учёный с мировым именем, приоткрывая завесу над тайнами сознания и подсознания, вполне серьёзно относился к символике снов, разработанной ещё в древности. Владея её «языками», умел прогнозировать предстоящие события, как правило, трагические. Вот ещё одна красноречивая цитата из его книги «Хранитель редкостей былого»: «Возвращаясь домой, я всегда проходил мимо старой мельницы, давно уже используемой, как склад провианта. Каменное здание это, довольно мрачное, было настолько привычным и знакомым, что я как бы не замечал его, равнодушно проходил мимо. По весне всё вдруг переменилось. Подходя к мельнице, я всегда испытывал сильное сердцебиение, беспочвенный ужас, по коже проносились горячие волны, перехватывало дыхание. Тогда же по ночам начали сниться две молодые особы в сером, удушающие белым шнуром обнажённого младенца. Лиц женщин, спрятанных под капюшонами, я не видел, а облик старухи, выряженной в долгополое пальто, рассёкшей тяпкой плечо одной из злоумышленниц, пожалуй, буду помнить до конца дней.
И вот 16 августа 1884 года воплотились видения моих снов. Сначала, что особенно важно, если брать в расчёт символику снов, мне видится, что я бескровно расшатываю собственный зуб, и он легко выпадает. Проснувшись, я сразу подумал, что получу известие о кончине либо дальнего родственника, либо близкого знакомого.
Явившись в клинику, тут же получил сообщение, что в беду попала и скончалась от ран наша добрейшая старая Мария, больничная кастелянша. Она вступилась за дочерей, на которых напал её пьяный сожитель, и тот задушил её шнуром белого цвета. В свою очередь, дочери Марии, обороняясь, забили пьяницу тяпками, а тело с помощью мужей спрятали в подвале мельницы, где оно очень скоро было найдено полицейскими, которым о расправе донесли рабочие склада. Женщинам грозит суровое наказание. Сиротой может оказаться годовалый ребёнок одной из них.
Что подумалось о пророческом наполнении снов? В этих конкретных снах всё причудливо спуталось, но всё-таки они верно отображали развитие грядущих событий. Меня, как врача, занимает вопрос: отчего мой организм во время вечерних прогулок отзывался чрезмерно чувствительно на будущее местонахождение тела убитого мужчины, который тогда был жив и здоров?»
Шарко, теряясь в догадках, предполагает, что во всём, «касающимся излияний пророческих сновидений из потаённых глубин индивидуальных сознания и подсознания, следует «обвинять» уникальность психики отдельных людей». Рвение тех, кто «жаждет немедленного вскрытия существа сонных озарений», он осаждает: «Науке понадобится самое малое два столетия, чтобы понять природу вещих снов».
Шансов распознать, что к чему, как в символике снов, так и в озарениях спящих пророков (были и есть такие), у современных учёных до обидного мало. До сих пор не удаётся им взять штурмом, как говаривал Карл Маркс, самую неприступную в мире крепость - человеческий мозг. Тем не менее, отчаиваться резона нет. Обнадёживают эксперимент ты, поставленные в Стэндфордском университете Калифорнии и в британском Оксфорде.
Докторам Кейт Хирн и Питеру Томасу удалось разработать эффективную методику, воспользовавшись которой они на практике доказали, что пророчества присущи природе так называемых быстрых снов. Было также выдвинуто предположение о том, что «пророческие футурологические послания приходят из глубин космоса, из других галактик. Но самый ценный итог этих исследований сводится к тому, что пророческие сновидения можно провоцировать, искусственно вызывать. Принимать информацию из будущего можно научиться.
Дело за немногим. Людям-приёмникам потребуется освоить азы косморитмологии - науки о влиянии сложнейших, в большинстве своём загадочных, протекающих в космосе процессов, влияющих на жизнь отдельных людей и развитие всего человечества.
Александр ПУДОМЯГИН