В 1975 году американский врач и психолог Раймонд Моуди ввёл в научный оборот термин «около смертные переживания». В ставшей бест­селлером, рассчитанной на ши­рокого читателя книге «Жизнь после жизни» он доказал, что с прекращением плотского фи­зиологического существования всякий человек вполне может рассчитывать на бесплотную вы­сокоинтеллектуальную жизнь.

Однако сенсационные факты, поражая неординарностью, всё-таки не отвечали однозначно на вопрос: побывали ли пациенты, оживлённые богатым арсеналом современной медици­ны, в пределах, исстари опреде­ляемых как «тот свет».

От жизни до жизни

Моуди, как о нём отзывают­ся коллеги, вытащил с того све­та чёртову дюжину народа. Но лишь сто пятьдесят человек, по его словам, имели «образно прочерченный, яркий посмерт­ный опыт». В одной из своих не­давних статей исследователь пишет: «Забавно то, что мои реа­нимированные пациенты, нахо­дясь в пограничном состоянии, погружались в гущу событий, толчок которым давали самые интригующие разделы школь­ных либо университетских, в прошлом прорабатываемых учебников истории. Чаще всего виделись трагические картины древнеримской истории, кар­тины пещерного первобытного мира, средневекового варвар­ства. Всё сопровождалось «па­норамами» насилия, потоков крови, звериной жестокости.

Наивно утверждать, что уми­рающие уходили в иные вре­менные пласты, оказываясь в собственных, среди предков, жизнях. Честнее признавать, что мозг, агонизируя, активировал очаги забытого познавательного, школярского опыта. Для меня ныне такой подход единственен. Я точно уверен, что душа человека, на грани его физиологического финала, если прибегнуть к церковной лекси­ке, «исходит из тела», разрыва­ет, не однажды наблюдаемую не только мною, тонкую, словно скрипичная струна, нить сереб­ристого цвета».

Прошлое без наркотиков

Доктор Моуди, ныне обосно­вавшийся в Алабаме, активнее, нежели прежде, занимается фе­номеном около смертных со­стояний сознания, с той лишь разницей, что теперь системно изучает безграничные возмож­ности мозга и психики в крити­ческих ситуациях. Возможности эти, если позволительно так вы­ражаться, зациклены на стро­ительстве иных миров, других судеб, в иных минувших време­нах, от которых, будто скальпе­лем, отсекается возможность проникнуть в будущее, стать ак­тивным участником событий там.

Нет пока у Моуди понимания частых, особенно в Индии, слу­чаев реинкарнаций - повторных рождений в «очередных» молодых телесных оболочках, с наследованиями памяти и лич­ностных черт умерших людей «наследников». Как правило, не родственников.

«Может быть, и скорее всего, мы всё-таки имеем дело с гене­тической памятью ушедших по­колений, черпаемой из общего многомерного резервуара все­ленской памяти человечества, интеллектуальную энергию ко­торой пополняет вся кий субъект, сошедший с земной жизненной стези», - делает предположение Моуди.

Он справедливо отмечает, что венец творения - мозг челове­ка - не нуждается в химических раздражителях, чтобы проник­нуть в запредельное, возможно, запретное. Привычные врачеб­ные гипнотические практики, как он убеждался не раз, прибе­гая к ним, гораздо эффективнее самых эффективных синтети­ческих стимуляторов. Они, что самое главное, не ведут к привы­канию, не разрушают личность, дают чистоту и прозрачность эк­сперимента. Об одном таком эк­сперименте, точнее недавнем

наблюдении, Моуди  грех не упомянуть.

Незапланированные встречи

В центр короткого, безусловно, неординар­ного рассказа о посмер­тном опыте, пережитом очень близким Моуди  человеком, поставлен  сильнейший стресс, вы­званный страхом неми­нуемой кончины. Субъект, став в специфическом смысле «одержимым», за­болевает психически, бук­вально пожирая себя, страшась смерти, но при­зывая её». И смерть приходит. Субъект впадает в кому. Бук­вально из могилы его вытаски­вают врачи. И что же?

Он вполне счастлив, начина­ет говорить, как говорил близ­кий человек Моуди, о том, что неделю или две провёл среди почивших близких, наблюдал совершеннейшее устройство их потусторонней жизни, долго беседовал, советовался, полу­чал наставления. Понял, нако­нец, что «туда» слишком рано, что нужно активно, полнокров­но, с пользой для окружающих, жить. По земным часам двухнедельное пребывание «там» дли­лось несколько минут.

Подобный феномен Моуди причисляет к сугубо психичес­кому опыту, коих немало. Предполагает, что мозг, находясь в режиме самогипноза, выстра­ивает полезные «сновидения» с терапевтическими целями, с целями очищения от факторов, превращающих каждодневное бытие в серию невыносимых страданий. Моуди отрицает то, что «незапланированные встре­чи» с умершими имели место. Пусть в иной, но всё же, в ре­альности. В то же время он ещё и ещё подчёркивает, что жизнь человека вечна, не прекраща­ется, когда полностью прекра­щаются соматические функции организма.

Александр ВОЛОДЕВ