Сегодня рассекречено много весьма закрытых документов, и процесс этот продол­жается. Но в истории советских планов освоения Луны еще остается немало белых пятен. И все же из того, что уже перестало быть тайной, вырисовывается некая картина.

Советский план посещения Луны

По проекту нашей лунной экспедиции трехступенчатая ракета-носитель Н-1 до­ставляла к Луне пилотируемый корабль Л-3. К проекту Н-1/Л-3 приступили в на­чале 1960-х, а к сентябрю 1966 года появилась и программа осуществления экспедиции. Высадка на Луну намечалась на третий квартал 1968 года - надо было опередить американцев.

Двух космонавтов собирались отпра­вить к Луне на орбитальном корабле, на борту которого находился лунный корабль. Последний состоял из двух модулей: лун­ных посадочного и взлетного аппаратов. Предполагался следующий порядок при­лунения.

Орбитальный корабль выходит на кру­говую окололунную орбиту высотой 110 километров, затем снижается до 16 кило­метров. После этого один из космонавтов надевает скафандр, переходит в лунный корабль, запускает его двигатель и, отстыковавшись от орбитального корабля, совершает мягкую посадку. Убедившись в нормальной работе приборов и аппа­ратуры, космонавт открывает люк и спу­скается на поверхность Луны. Там он уста­навливает флаг СССР, научные приборы, берет пробы грунта, проводит фото- и ки­носъемку. Возвратившись в кабину, кос­монавт заполняет ее воздухом, снимает шлем, отдыхает и принимает пищу. Затем запускает двигатель лунного взлетного ап­парата, стартует, оставив посадочный ап­парат на поверхности Луны, сближается с орбитальным кораблем, пилотируемым его коллегой, и оба они осуществляют сты­ковку. После этого космонавты направля­ют орбитальный корабль к Земле и через трое суток полета приземляются в задан­ном районе.

Неудачи с ракетой- носителем

Проект Н-1/Л-3 не осуществился из-за неудач с созданием ракеты-носителя Н-1. Все летные испытания заканчивались авариями.

Для этих испытаний на космодроме Байконур по­строили два новых старто­вых комплекса с кабель- мачтами высотой 145 метров и огромными мон­тажными ангарами. Пер­вый пуск Н-1 состоялся 21 февраля 1969 года. Через 68 секунд после старта ра­кета загорелась и упала в степь. При следующем пу­ске - 3 июля - ракета под­нялась на 200 метров над стартовым столом, после чего загорелись два двига­теля, Н-1 рухнула на пусковую установку и взорвалась. Взрыв уничтожил старто­вый комплекс, погибли люди. После этой неудачи стало ясно, что опередить аме­риканцев нам не удастся.

Однако попытки довести до ума Н-1 продолжались. В течение двух лет шла работа по совершенствованию двигатель­ной установки первой ступени носителя. 27 июня 1971 года состоялся пуск, кото­рый вновь закончился аварией. Теперь на 51-й секунде полета отказала система управления, ракета упала на землю в 20 километрах от места старта. Четвертый (и последний) пуск Н-1 состоялся 23 ноября 1972 года. Через полторы минуты поле­та загорелись трубопроводы горючего, а еще через 17 секунд ракета взорвалась в воздухе...

Пятый запуск Н-1, намечавшийся на август 1974 года, был отменен приказом главного конструктора ОКБ-1 (ведущей организации по созданию ракетно-кос­мической техники) Василия Павловича Мишина, сменившего на этом посту скон­чавшегося в 1966 году Сергея Павловича Королева. Тем же приказом работы по проекту Н-1/Л-3 приостанавливались, а через два года по распоряжению Вален­тина Петровича Глушко, нового руково­дителя 0КБ-1, проект был закрыт, а две оставшиеся ракеты Н-1 и вся техническая документация уничтожены. Проект обо­шелся более чем в 11 мил­лиардов рублей. В то время по официальному курсу со­ветский рубль и доллар США были приблизительно равно­ценны.

Причины неудач

Ракета-носитель должна была доставить к Луне полез­ный груз весом не менее 45 тонн. При этом общая масса ракеты в момент старта до­стигала 3000 тонн. Основ­ная доля этой массы прихо­дилась на ракетное топливо: керосин (горючее) и жидкий кислород (окислитель).

О том, какое значение придавалось ма­лейшей возможности уменьшить вес каж­дого элемента ракеты или космического корабля, свидетельствует такой факт. Ког­да в середине 1950-х годов автор этих строк проходил преддипломную практику на одном из крупнейших предприятий по созданию ракетно-космической техники, там за принятое к внедрению рациона­лизаторское предложение по снижению веса любому сотруднику выплачивали вознаграждение: 1 рубль за 1 грамм.

Для справки: в те годы молодому спе­циалисту платили около 1000 рублей в месяц, килограмм «Отдельной» колбасы стоил 22 рубля, батон - 1 рубль 30 копе­ек, бутылка водки - 23 рубля 90 копеек.

Чтобы оторвать 3000-тонную ракету от стартового стола, тяга двигателей первой ступени - то есть сила, толкающая раке­ту вверх, - должна превышать ее массу процентов на 12-15 и составлять 3360- 3450 тонн. Похожие характеристики были у американской трехступенчатой ракеты «Сатурн-V», доставлявшей к Луне корабли серии «Аполлон». Необходимую величину тяги первой ступени «Сатурна-V» обеспе­чивал пакет из пяти огромных одновре­менно работающих двигателей.

Для ракеты Н-1 решили не создавать заново подобных мощных двигателей, а использовать уже имеющиеся, вполне на­дежные в работе. Но для получения нуж­ной тяги пришлось установить на первую ступень пакет из 30 двигателей. Обеспе­чить синхронную работу такого количе­ства камер сгорания, а также надежность всей двигательной установки гораздо труднее, чем пакета из пяти двигателей.

Известно, что, по крайней мере в двух случаях, взрыв ракеты происходил из-за возгорания трубопровода горючего вско­ре после старта. Возможной причиной этого стала очень большая площадь, зани­маемая соплами камер сгорания двигате­лей. При одновременной их работе газо­динамические процессы шли не так, как обычно: в центре упомянутой площади возникало разрежение, и туда подсасыва­лись раскаленные газы, которые устремлялись вверх и прожигали трубопроводы.

Слухи, предположения, домыслы...

Говорят, что впоследствии в США вышла книга Мишина, где он критикует решение Глушко о прекращении работ по проек­ту Н-1/Л-3 и утверждает, что если бы эти работы продолжались, то российские кос­монавты уже не только пользовались бы «проторенной дорожкой» на Луну, но и по­строили бы там постоянную базу.

На рубеже XX-XXI веков в ряде зарубеж­ных СМИ стала появляться информация о том, что прославленный советский кос­монавт, генерал Алексей Леонов, беседуя в 1989 году с немецкими журналистами, произнес примерно такую загадочную фразу: «Наши космические аппараты опу­скались на обратную сторону Луны, и у СССР есть больше информации о Луне, чем у США, только об этом никогда и нигде не сообщалось».

А еще за рубежом до сих пор ходят слу­хи, что в 1990 году (по другим данным - в 1992-м) с американскими журналистами беседовал советский генерал Владимир Шаталов - трижды побывавший в космо­се, занимавший высокие посты в руковод­стве космическими программами и про­мышленностью.

В ходе беседы Шаталов якобы сообщил, что в СССР была осуществлена программа пилотируемого полета на Луну, и признал, что трое советских космонавтов оставили на Луне своего четвертого товарища - Кон­стантина Микарова, поскольку взлетная ступень лунного модуля оказалась перегру­женной и иначе не смогла бы оторваться от поверхности планеты. Целью же этой экспедиции была доставка на Землю опре­деленного количества проб скального лун­ного грунта для определения его пригодно­сти как материала для постройки на Луне постоянной научно-исследовательской станции. К сожалению, расчеты оказались ошибочными, а у космонавтов был приказ выполнить задание любой ценой. Поэтому они обманули Микарова, заверив его, что через несколько дней на Луну сядет другой корабль, который заберет его на Землю. Из опасений перед мировым общественным мнением все сведения об этом случае хра­нились в строжайшей тайне. В конце бесе­ды Шаталов будто бы сказал: «Советского Союза больше нет. Я считаю, что мир дол­жен узнать об этом трагическом эпизоде в освоении Луны, о том, что Микаров погиб там смертью героя».

Утверждается, что содержание беседы Шаталова было опубликовано, в част­ности, в двух американских изданиях: газете The News и журнале Weekly World News. Польский журналист и уфолог Бартош Рдултовский пытался разыскать эти публикации, но безуспешно. Вместе с тем, по его сведениям, в период подготовки к советской лунной экспедиции московский НИИ медицинских проблем отобрал 15 до­бровольцев (так называемую команду пят­надцати) для участия в экспериментах по определению пределов сопротивляемости человеческого организма тем отрицатель­ным воздействиям, которые возможны во время пребывания в космосе. Так, на­пример, на центрифуге они подвергались восьмикратным перегрузкам, дышали воз­духом, в котором содержание углекислого газа вдвое превышало допустимую норму. Эти эксперименты нередко заканчивались кровотечениями из носа и ушей, потерей сознания. Некоторые из «подопытных» ста­ли после таких испытаний инвалидами.

По информации другого польского жур­налиста и писателя Марека Яросинского, тренировки будущих участников советской лунной экспедиции начались в Звездном городке в январе 1968 года. Через два месяца по результатам тренировок из луч­ших кандидатов были сформированы два экипажа, каждый из двух человек. Коман­диром первого (основного) стал опытный космонавт Алексей Леонов, командиром второго (дублирующего) — Валерий Бы­ковский, пилотировавший космический корабль «Восток-5» в июне 1963 года. «Вторыми номерами» были назначены ин­женеры из ОКБ-1 Олег Макаров и Николай Рукавишников, в космосе еще не побы­вавшие.

Известно, что после закрытия лунной программы оба инженера неоднократно летали по орбитам вокруг Земли на кора­блях «Союз» и орбитальных станциях серии «Салют».

Илья КОНСТАНТИНОВ