Гений и безумие - как два противоположных берега. Сальвадор Дали как-то заме­тил: «Единственное различие между мной и сумасшедшим в том, что я не сумас­шедший». Впрочем, великий художник уж точно не был сумасшедшим, планомерно и продуманно превращая свою жизнь в довольно прибыльный сюрреалистический театр. Но мост «над водами», между двумя берегами действительно существует. Один берег - гениальность, другой - безумие. С одного берега другой хорошо виден, и мост соединяет их в одно целое.

«Нормальный человек»

Остаются еще «бурные воды» - нечто среднее, так называемые нормальные люди. Однажды знаменитого немецкого психиатра Эрнста Кречмара спросили: «Что такое, по-вашему, нормальный чело­век?» Он указал на шкаф в углу кабинета: «Вот нормальный человек».

Безусловно, Кречмар имел в виду не тех обычных людей, кто любознателен, полон открытой доброжелательности и человеч­ных стремлений. Нет, речь о той «духовно мертвой прослойке», что и составляет мут­ный поток. Ведь и нынешние технологии позволяют донести до каждого человека высшие культурные достижения. Именно теперь, когда технически и практически мы имеем возможность черпать из любой духовной сокровищницы, эти технологии превратились в мощнейшее орудие раз­рушения. Телевидение выплескивает бес­конечную жвачку отупляющих сериалов, книгоиздание стало фабрикой примитив­но-криминальной и слезоточивой продук­ции, коммерческие радиостанции оглуша­ют мозг однообразной псевдомузыкой. Эти факты общеизвестны, и не было бы никакого смысла заострять на них внима­ние, если бы они не подводили к ответу на главный вопрос: кто музыку заказывает? Тот, кто платит, очевидно. 

Такие «нормальные люди по Кречмару,  добровольно и сознательно отказываются продуктивно воспринимать творческие и духовные достижения человечества и под­меняют этот процесс бездумным поглоще­нием лжекультурных и лженаучных сурро­гатов. Подготовительные труды сложны и длительны, а принести наслаждение сами по себе способны лишь человеку, выведенному за рамки такой «нормальности». Отсюда агрессивное неприятие всего, что отклоняется от их привычной бездумной нирваны. Тем более что технический уро­вень подделок, как правило, довольно вы­сок (обратно пропорциональная зависи­мость: чем выше совершенство техники и доступнее ее использование, тем более духовно ущербный продукт производится с ее помощью).

Происходит взаимная подпитка - пол­ная аналогия с торговлей наркотиками: замкнутая цепь «потребитель - производитель - торговец - потребитель». Платон отвечал на вопрос, что есть человек, так: «Двуногое без перьев». Тогда Диоген при­нес ему ощипанного петуха и сказал: «Вот человек». После чего Платон внес уточ­нение: «Двуногое без перьев с плоскими ногтями».

Вот оттуда, из этих отравленных глубин, и доносятся безапелляционные пригово­ры: отнести кого-то слепящего яркой ин­дивидуальностью к тому или иному берегу либо оставить на мосту навечно. А всегда ли так было? Да, конечно. Вот что писал Пушкин князю Вяземскому об исчезнув­ших записках Байрона: «Толпа жадно чи­тает исповеди, записки, потому что в подлости своей радуется унижению высо­кого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал, и мерзок - не так, как вы, - иначе!»

Словом, какие там «бурные воды»... Бурь там отродясь не водилось. Но не зря же восклицал Джон Драйден: «Высокий ум безумию сосед - границы твердой между ними нет».

Чтобы войти, нужно открыть дверь

Гениальность - отклонение столь же яркое, как и безумие. Здесь и «божествен­ный» маркиз де Сад, и Эдгар По, однажды явившийся к президенту США в плаще наизнанку, и Ван Гог, отсекший себе ухо, и Ницше, излагавший свои теории, стоя на коленях перед лошадью...

Гениальность, видимо, вообще исклю­чает «нормальность». А может ли «нор­мальный» человек стать гением по своей воле и желанию? Едва ли. Вот что писал по этому поводу известный американский ученый Дж. Уолд, профессор Гарварда, в одной из своих статей: «Я несколько раз беседовал по поводу поддельных картин Вермеера. Фальсификация была, как из­вестно, сделана голландским художником  ван Меегереном .  Лица, не имевшие близкого отношения к искусству, говорили мне, что, дескать, не все ли равно, поддельный это Вермеер или настоящий, раз картина красива и в ее подлинность верят директора музеев? Это интересный вопрос, и каждый может иметь собственное мнение на сей счет. Что касается меня, то я думаю, что дело в следующем. Я считаю, что самое большее, на что способен  ван Меегерен (ста­тья Уолда была написана еще при жизни фальсификатора. - Прим. авт.), если он может писать хорошие картины, - это написать хорошего  ван Меегерена. На­писать же Вермеера, даже плохого, он не может. Опыт, являющийся собственным и аутентичным, утонченность поведения, которое непредсказуемо и в этом смыс­ле свободно, имеют элемент новизны, творческое и созидательное качество ис­кусства. Низвести это свободное проявле­ние на уровень запрограммированной и автоматической реакции - значит, лишить его всякого интереса, всех эстетических и моральных ценностей. Это превращает опыт в вещь, может быть, и полезную - в том смысле, в каком полезен ширпотреб». Трудно возразить, не так ли?

Безумные грани талантов 

Но вернемся в нашу страну. Федор Ми­хайлович Достоевский был эпилептиком, что общеизвестно. Но некоторые иссле­дователи считают, что его эпилепсия была формой проявления истерии. Сам же ипо­хондрик Достоевский эпилепсию никог­да не лечил, в отличие от мнимых своих болезней. Говорили и о садомазохистских наклонностях Достоевского. Якобы в дет­стве он очень любил истязать лягушек. Зигмунд Фрейд нашел у Достоевского эди­пов комплекс, а также латентный гомосек­суализм.

Генетик В.П. Эфроимсон сделал о Досто­евском такой вывод: «При всем уважении к гению Достоевского его характерология не вызывает сомнения: это был деспот, неудержимый в своих страстях, беспре­дельно тщеславный, со стремлением к унижению окружающих и эксгибиционизмом, сочетавший все это со слезливой сентиментальностью, необычайной обид­чивостью и вязкостью».

Далее идут Николай Васильевич Гоголь, которому психиатр А. Бурно поставил диа­гноз шубообразная шизофрения, и даже Михаил Юрьевич Лермонтов. Как заме­чает один из исследователей, «трезвый и точный взгляд со стороны  (со стороны психиатра) разбивает некоторые привыч­ные нам мифы. Популярное мнение, что Лермонтов пал жертвой чуть ли не загово­ра III отделения, разбивается о грустный диагноз - шизоидное расстройство лич­ности и связанное с этим аномальное по­ведение, приведшее к трагической дуэли с Мартыновым, буквально затравленным "недобрым" поэтом».

Фальшивая гармония

Так, может быть, и правы «нормаль­ные люди по Кречмару», оставляя гени­ев в лучшем случае на мосту? Да нет. В «нормальной» культуре понятия как будто остаются теми же самыми, но содержа­ние выхолащивается, превращаясь в свою противоположность. Сложнейшие комплексы чувств и эмоций сводятся к нескольким примитивным лексическим конструкциям в эстрадной поп-песенке или набору избитых слезовыжимательных приемов в книге или фильме. Лжекультура оперирует масками действительных цен­ностей. И осмысление глубинной сущно­сти ценностей требует не меньших затрат интеллектуальных и душевных сил, чем естественно-научные или искусствоведче­ские штудии.

В «нормальном» восприятии эти ценно­сти выглядят уже совершенно иначе, чем на самом деле, становятся стандартным комплектом плоских, раз и навсегда за­фиксированных штампов. Протезы по­ставляются бесперебойно в красивой, с «нормальной» точки зрения, упаковке, и предложение всегда соответствует спро­су. Тем более сегодня. Высокоинтеллек­туальные технократы и научная элита, ответственная за создание информаци­онных технологий, никак не заинтересо­ваны в использовании новых технических средств для выведения таких людей из со­стояния перманентной спячки - так ими легче манипулировать в удобный момент. Сами же «нормальные люди», по природе своей ленивые, нелюбопытные и агрес­сивные, не проявляют никакой потребно­сти к духовному росту, а напротив, требу­ют все более примитивных удовольствий на основе все более высоких технологий.

Таким образом, я с полным основани­ем называю и новое общество постинтел­лектуальным, т.е. таким, где для снижения интеллекта применяются высочайшие достижения, причем целенаправленное оглупление ведется по недвусмысленно­му желанию самих оглупляемых. Воистину, можно ли такое общество считать гармоничным? Впрочем, частичный ответ (от Джорджа Оруэлла) уже получен: свобо­да действительно позволяет сказать, что дважды два - четыре, но вовсе не обязы­вает делать это. А если это и сказано, «все остальное» отсюда совсем не следует, во­преки утверждению великого англичани­на. Никто не запрещает протестовать про­тив сериалов, но и ответ один: «Выключите телевизор и не мешайте жить другим». А может, лучше остаться на мосту?

Андрей БЫСТРОВ